УЛИЦА И ЛИЦА

“Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз”, — хрипел, обливаясь потом, член самарского горисполкома, штурмуя крутой заснеженный подъём Предтеченской морозной зимой 1925 года. По легенде, впрочем, никем не подтверждённой, именно эта цитата из поэмы великого русского писателя Некрасова стала определяющей в решении о переименовании улицы.

ДГ продолжает рассказывать истории улиц Самары, и в этот раз речь пойдёт о Некрасовской.

Некрасовская — относительно небольшая улица в историческом центре Самары длиной чуть больше полутора километров. Она начинается у Волги, резко поднимается вверх до самой улицы Куйбышева, а затем плавно спускается к улице Ленинской, упираясь в ворота Покровского собора, вечно забранного строительными лесами.

Пережив несколько переименований и побывав Пробойной, Хлебной, Перфильевской, Панской и Предтеченской, улица обрела своё нынешнее название по решению Самарского горисполкома от 13 февраля 1925 года.

Некрасовская, 2

Страшно представить, как в позапрошлом веке от пристаней у подножия улицы несчастные лошади тянули груженые повозки на эту гору, ведь даже пешком подняться по ней весьма утомительно, а у неопытных автолюбителей Некрасовская вызывает благоговейный ужас, особенно зимой.

У самого подножия, по адресу Некрасовская, 2, в советское время находилось кафе “Солнышко”, а сейчас расположилась галерея “Виктория”.

Оксана Котлярова, галерея «Виктория»:

— До «Виктории» на Некрасовской, 2 было культовое кафе «Солнышко». После его закрытия площадка долгое время была в запустении.

В 2005 году завершилось строительство здания, в котором расположились галерея «Виктория», банк и офисные помещения. В проекте важно было соблюсти нормы по высотности и масштабу исторической среды, не выбиваться из панорамы города, не диссонировать с окружающей застройкой.

Архитектором выступил Игорь Галахов, один из авторов монумента «Ладья» на набережной.

Насладившись современным искусством, поднимаемся вверх по склону до улицы Куйбышевской и попадаем на один из самых знаковых перекрестков Самары. Тут в небольшом скверике, ставшем местом сбора для нескольких поколений самарцев, растут знаменитые три вяза, давшие название ресторану и отелю.

Тут же установлен памятник Йозефу Швейку, сидящему на бочке с порохом и курящему трубку, напротив дома, в котором когда-то жил автор знаменитых «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослав Гашек. И хотя большинство знает Швейка больше по роману, скульпторы Александр и Николай Куклевы, а также  Кристина Цибер вдохновились маленьким ранним рассказом Гашека, когда Швейк был просто комичным персонажем.

Лютеранский храм святого Георга

На пересечении Некрасовской и улицы Куйбышева стоит здание Евангелическо-лютеранской церкви, или кирхи, как её называют жители города. Изначально здание строилось как римско-католическая церковь для поляков, сосланных в Самару, на деньги русского купца Е.Н. Аннаева. Но в 1863 году в Польше произошло восстание, всё польское стало преследоваться, и было принято решение передать здание лютеранской общине, которую создал один из первых губернаторов Самарской губернии Константин Грот.

Ольга Темирбулатова, пастор:

— Много лет евангелическо-лютеранская церковь была центром духовной и общественной жизни немцев всей Самарской губернии. Действовало общество поддержки образования, которое занималось языком и лютеранской культурой. При церкви работала частная школа и детский сад для детей из немецких семей. Из части пожертвований оказывалась помощь нуждающимся.

До 1924 года община в Самаре работала беспрепятственно, но с каждым годом члены общины все больше и больше подвергалась репрессиям, и 5 января 1930 горисполком постановил закрыть в конце концов церковь «по просьбе трудящихся».

Во время Великой Отечественной войны немецкое население подверглось новым репрессиям, немцев депортировали в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию. Сохранить веру и силы в нечеловеческих условиях помогали вера и песни. Тексты лютеранских песен записывали в тетради, которые сохранились до наших дней, и благодаря которым мы сохранили свою идентичность.

Новая история общины началась в 1991 г. После официальной регистрации общины решением горисполкома общине был передан на баланс комплекс лютеранской кирхи. После долгой уборки храма 21 декабря 1991 г. состоялось первое Рождественское богослужение после более 60-летнего перерыва. С тех пор храм был восстановлен, в 1999 г. был привезён колокол, а в 2003 году братья по вере из Штутгарта подарили механический орган. С тех пор в нашем храме проходят бесплатные органные концерты. Как и 150 лет назад, община помогает людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Так в осенне-зимний период проводится кормление бездомных людей и ведётся душепопечение пациентов СПИД-центра. Община развивается и продолжает своё служение Богу и людям.

Некрасовская, 62

Известный исторический факт: во время войны наш город был запасной столицей. Сюда были эвакуированы государственные ведомства и дипломатические миссии других государств. На Некрасовской, 62 располагалось посольство США, а после распада СССР здесь долгое время была редакция радио “Самара-Максимум”

Ольга Моисеева, диджей радио «Самара-Максимум»:

— Как-то к нам на радио пришла поупулярная рок-группа Rasmus. Поговорили в эфире, сфотографировались с фанатами на Некрасовской. Попросили их главного, Лаури, записать: «Вы слушаете Радио «Самара Максимум».

А был выходной, и студия звукозаписи со всеми ультрасовременными приблудами звукозаписи была недоступна. В общем, пришлось писать на мини-дисковый аппарат. Лаури офигел, селфился и показывал своим музыкантам на наши гаджеты: » Ар ю лук, лук ремемба…»

А ещё в том тёплом-тёплом домике на Некрасовской раньше располагалось американское посольство и публичный дом. Я однажды пробралась в подвал и нашла «комнату идеологически правильного художника». Мне кажется, этот парень, если б жил несколько позже, был бы рок-н-рольщиком.»

Некрасовская, 69

В доме № 69 не располагалось посольство другой страны, не жил знаменитый разведчик или учёный. Но что-то в нём оказалось такое, что даже Андрей Артёмов, краевед ДГ, лишился покоя и провел своё расследование, чтобы выяснить, откуда среди дореволюционных домиков тихой Некрасовской оказался такой шедевр.

Андрей Артемов, краевед, журналист:

— По долгу службы я уже два года исследую историю и географию Самары. Начав с городских окраин, я закономерно перешёл на освоение просторов исторического центра. И теперь стал, если хотите, «ловцом покемонов». Только вместо Пикачу и Бульбозавров в мои покеболы попадают истории людей, домов и улиц.

Некоторые из них сами идут в рук, по причине своей доскональной исследованности. А есть и такие дома, что даже после пыток Гуглом и Яндексом не хотят делиться своей историей. Один из таких партизан — дом № 69 по Некрасовской. Небольшое трёхэтажное здание привлекло моё внимание своей прекрасной вписанностью в близлежащую дореволюционную застройку и реверансом в сторону архитектуры классицизма.

Фасад дома украшают 4 пилястры с капителями ионического ордера, дополненные пятиконечными звёздами. Имеется лепнина над входной дверью. Счастливчику достаётся единственный в доме балкон. Для кого же и когда был построен этот дом? Догадки были по дате: конец 1940-х – начало 1950-х, а вот заказчик… явно какая-то организация или предприятие, но какая именно?

Ответ был найден в Областной библиотеке. Дом построен для сотрудников треста «Востоконефтестрой» (ох, уж эти вездесущие нефтяники!) в 1951 году. Да не кем-нибудь, а Петром Щербачевым! Таким образом, ещё один «покемон» пополнил, к моей вящей радости,  коллекцию.»

Некрасовская, 74

Когда обычный человек хочет переехать в другое место, он обычно смотрит на удалённость от центра, близость транспортных развязок, планировку новой квартиры и общее состояние жилого фонда. Иногда знакомится с будущими соседями, чтобы избежать сюрпризов после переезда.

Актёрам же больше важна энергетика дома.

Алексей Елхимов, актер театра «СамАрт»: 

— История такая. Я родился на Управлеченском, а женился на Сухой Самарке. Поскольку наш город тянется вдоль Волги, а родовые имения расположены на разных концах её течения, мы с моей Галей решили пустить корни в центре. Историческом. Дом, построенный Щербачевым для профессуры строительного института в 1950 году, идеально располагается между театром (СамАрт), рынком (Троицким) и рок-баром (Подвал). А также рядом Волга, да и наша служба в пешей доступности.

Дом с историей был не менее важным критерием при выборе гнезда. Кто строил, кто жил, архитектура и энергетика… В краеведческом отделе Областной универсальной научной библиотеки я разыскал имя известного автора проекта и архитектора, первые эскизы и чертежи военного времени, а в краеведческом музее Архитектурно-строительного университета детские фотографии полувекового замка на пересечении Некрасовской и Самарской.

В Самаре сохранилось ещё много домов дореволюционной постройки. Во многих нет элементарных удобств, в других просторные апартаменты превращены в коммуналки. Вряд ли кто-то будет спорить, что здесь царит своя особенная атмосфера.

Некрасовская, 94

Шеф-редактор ДГ Евгения Волункова решила: чтобы глубже понять самарцев, ей необходимо поселиться именно в историческом квартале, ближе, так сказать, к истокам. А потому поселилась в квартале между Покровским кафедральным собором и домом, где жил Валериан Куйбышев.

Евгения Волункова, шеф-редактор ДГ:

— В первый год жизни в Самаре я сменила четыре квартиры и два домика. А потом осела на Некрасовской — в уютном новом доме-пристрое с участком два на три метра я живу второй год. Он прячется в глубине двора, поэтому можно, например, выйти вечером из дома в длинной майке и в трусах, посидеть на крылечке и посвистеть в небо — никто не увидит. Здесь я почувствовала тягу к земле. Не в том смысле, что захотелось сдохнуть, а просто захотелось сажать цветы. 

Я посадила разные лилии и розы. Какие-то декоративные ромашки. И ещё рукколу и базилик — для начала. И когда всё это дело взошло, чуть с ума не двинулась от радости. «Лилия дала бутоны, смотри! А-а-а-а-а!» — орала я, прыгая вокруг участка. Теперь, когда долго солнце, я нервничаю о том, что засыхают мои цветы. И после работы несусь домой с одной мыслью — надо полить. В выходные начинаю день с прополки сорняков и в ужасе думаю о дачниках, у которых не два на три участок, а, например, десять на пятнадцать. Я жутко задалбываюсь приводить в порядок свой маленький садик, а как выживают они — совершенно не ясно.

На Некрасовской, кстати, многие окучивают свои палисадники. Из-за каждого забора что-нибудь да благоухает. Недавно, возвращаясь домой, я увидела за четыре дома от своего рыдающую бабушку. Подошла: «Что случилось?». Оказалось, нехорошие люди выкопали у бабушки розу. Роза стоила тысячу рублей, она сэкономила на конфетах к чаю, чтобы её купить и посадить. И вот только раскрылась — выкопали, падлюки. Не уверена, что до конца поняла бы бабушкино горе, если бы сама не тряслась над своими цветами. Представила, как выхожу утром из дома, а роз нет. И всё похолодело внутри… Я бабушку утешила (она не утешилась), а на следующий день потащилась к ней с конфетами. Пока стучала в окно, поняла, что конфеты мои ей не нужны, нужна новая роза. И уже раскрыла было рот, чтобы спросить, что за порода была у цветка, чтобы купить такой же, как бабушка заявила, что утром розу принес дед. Съездил в магазин и купил, чтобы жена не плакала. «Сто лет цветы не дарил, а тут такое!» — сияла бабушка. Я потом мимо её палисадника шла, видела новую розу и воткнутый подле плакат с надписью «Не рвите цветы, пожалуйста». И вот тоже хочу попросить людей: не рвите. Посадите сами, это куда приятнее..

Заканчивается Некрасовская Покровским кафедральным собором, вечно спрятанным под строительными лесами. Что и понятно — здание, в закладке которого принимал сам святой Иоанн Кронштадтский, следует оберегать и регулярно реставрировать.

В целом это одна из самых спокойных и тихих улочек города, где нет многоэтажек, а тротуары по большей части укрыты от солнца тенью листвы старых и больших деревьев.