Мужчина на час

В доме может сломаться множество вещей. Чего только не может сломаться в доме! В доме лопаются трубы, текут краны, коты прыгают на гардины и рушат их вместе с карнизами. В доме праздничным синим огнем горит электрическая розетка, затем умирает проводка, причем где-то далеко в стене, и неизвестно, в какой.

В доме из своих насиженных мест выдираются дюбели, свергая на пол книжные полки со всем содержимым, включая семерых слоников и вазу мозер. В дом приходят незваные гости, напиваются пьяными и ломают в падении двери и порожки. Иной пьяный гость в попытке самореализации сворачивает шею унитазу и в дальнейшем от стыда пытается удавиться гибким шлангом; заканчивается благополучно для гостя, но не для шланга. И вот тогда, тогда отчаянные домохозяйки утирают слезы, пот и пену ярости с губ, и звонят в какую-нибудь милую контору с названием «муж на час в Самаре по низким ценам!», и вот тогда к ним приезжает Марат.

Марат чисто выбрит, в каждой руке несет по чемоданчику: это отвертки, это ключи на двенадцать, это гофра для унитаза, а это – сифон под раковину на нужное количество дюймов.

Марат снимает обувь, улыбается хозяйке. Ему нравится, когда женщина в простом платье – юбка в складку, отложной воротничок, лучше – белый.

И можно себе представить, что в таком платье ходила мама Марата, но это будет ошибочным представлением. Потому что даже если мама Марата и уважала белые воротнички, он об этом ничего знает – с семи лет его воспитывала Советская родина в образовательном учреждении с круглосуточным пребыванием обучающихся. Проще говоря, в интернате. Маму Марата лишили родительских прав, а потом сразу и оформили в исправительно-трудовую колонию, недалеко, в Мордовии, но территориальная близость ничему не помогла. Мама Марата умерла через пару лет от туберкулеза, осложненного алкоголизмом, или наоборот. А Марат еще долго учился в школе, и закончил все десять классов, и пошел учиться на слесаря-сантехника, не сказать – водопроводчика.

Марат все это рассказывает не просто так, от двери – открыл рот и завел про судьбу. Вызванный к обрушенной ванне и танцующему унитазу, он обнаружил дополнительную течь в подводящей чистую воду трубе и отправил напарника за прокладками, трубками, герметиком, и всем таким. А сам сидит на табурете, отказывается от чая, потом соглашается на чай, и вот тут и говорит: как хороши женщины в сборчатых юбках, загляденье.

А то бывает, говорит Марат, придешь по вызовам, а тебе открывает всякая шмакодявка в помаде до ушей. Марат неодобрительно морщится. Женщины должны соблюдать, должны. А то буквально дрель в руках дрожит, саморезы сквозь пальцы валятся, а если стену штробить, так вообще кирпичная крошка в глазах.

Метр штробовки – 150 рублей, дополнительные работы на участке – от 200. Например, пробурить отверстие для розетки – 200, а смонтировать счетчик – 600. У него третья группа допуска, до 1000 вольт, электромонтажник по силовым сетям и электрооборудованию, научили в армии, вернулся с четвертым разрядом.

В месяц выходит тысяч двадцать пять, пожимает плечом Марат, мало, конечно. Но есть резервы. Вот еще думает повесить объявления о починке мебели. Плотничать научили в итальянском магазине. Тьфу ты, не итальянском, но итальянской мебели. Врали, конечно, всю мебель делали здесь, в крайнем случае – из Пензенской области таскали дубовые доски, а может, и не дубовые. Марат удовлетворенно улыбается. Хорошая работа – плотник, теплая. Дерево, оно живое, оно отдает много тепла. Людям надо почаще браться за рубанок или просто колоть дрова, тогда они не будут носиться с депрессиями и неврозами.

Повесить карниз – от 700. Иной карниз такой замороченный, говорит Марат, что только с чертежом полдня разбираться будешь. Вешали недавно, в частном доме, там каждое окно величиной с дверь, причем карниз должен крепиться на потолок, а потолок был натяжным, и к нему ничего крепить нельзя по определению.

Или вот, оживляется Марат, женщина вызвала собрать шкаф. Профессор, вспоминает Марат, вся квартира в трудах, в смысле – в бумагах и рукописях. Три компьютера и печатная машинка. Кожаные кресла на колесиках, штук пять подряд.

Купила, значит, профессор в магазине ИКЕА шкаф, а собрать образования не хватает. Марат чуть хвастливо посматривает по сторонам, потому что у него хватает образования собрать шкаф, а у профессора – нет. Стали собирать, а в итоге шкаф оказался не шкафом, а обеденным столом на двенадцать персон – перепутала профессор на складе, вот так, это вам не интегралы на трехчлены раскладывать!

Никакого интима, конечно, Марат понижает голос, будто бы слово интим тоже запретила госдума. Всем известно, что муж на час – это мастер на все руки!

Именно из-за этого, продолжает нелогично Марат, мы и расстались с супругой.

Расстались, и она уехал с двумя маленькими детьми, Борькой и Люсенькой, уехала к родителям, а может, и в другую сторону. Не знаю, что с ними и как. Позвонить? Да некуда звонить, она сразу не оставила контактов, уехала, и все, была ревнивая, как тигрица.

Установить ванну – от 2000 рублей, тут хорошо бы с помощником, потому как чугунная ванна весит больше ста килограммов, сейчас больше акриловые, они легкие. Душевые кабины Марат не одобряет, баловство и муть. Виданное ли дело, можно включать внутри воды радио или разговаривать по телефону в струях! А ведь надо все по порядку: принял душ, потом послушал музыку, потом совершил телефонный звонок.

Со временем меняется набор типовых обращений в службу, и если лет пятнадцать назад все устанавливали стиральные машины-автоматы, то сейчас такой вызов редкость, зато много установок посудомоек. Все меняется, все течет, все утекает с водой, которую Марат доводит до потребителя и отводит обратно. Круговорот воды, все мы родились устрицами и умрем мокрицами. Этого Марат не говорит, но наверняка думает что-то похожее.

Текст: Наталья Фомина, обложка

Материал впервые был опубликован на сайте издания «Новая газета в Поволжье»

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город»