ГДЕ ВЫ ТЕПЕРЬ, КТО ВАМ ЦАЛУЕТ ПАЛЬЦЫ?

Преподаватель исторического факультета Самарского госуниверситета и специалист по истории моды Зоя Кобозева рассказывает об истории одной самарской фотографии 1925 года.

Текст: Зоя Кобозева

Семейство Григорьевых-Егоровых, запечатлённое на фотографии 1925 года происходило из мещан Самары, плавно перекочевавших после уничтожения сословий в 1917 году в категорию советских людей.

Всмотритесь в их лица. Самой юной из барышень – двадцать пять лет. Самому зрелому товарищу (хотя он по-прежнему больше смахивает на господина) – около пятидесяти. Через жизнь этих горожан пронеслись войны, русско-японская, первая мировая, Гражданская, революции, радикальная смена общественного быта. Может быть вам кажется, что они выглядят надломлено, растерянно, истерзанно, учитывая всю тяжесть эпохи перемен, навалившейся на них? Нет.

Клава (крайняя справа в верхнем ряду)  — дерзкая модница, да и вообще, пронзительная фемина. Позднее, она уведёт из семьи одного из лучших лорврачей нашего города, будет его ВПЖ (военно-полевой женой), прошагает рядом все тяжелейшие годы Великой  Отечественной войны. Моя 21-летняя дочь Лиза, студентка медицинского университета, украшает волосы таким же огромным бантом и надевает грубые чулки с подвязками. Только каноны телесности изменились. Несмотря на голодные годы, Клава – барышня пышная. А в наши сытые времена — Лиза сидит на строжайших диетах. Все женщины на фотографии могут послужить образцом для Лизиных и моих современниц.

Нам столько раз уже объясняли с различных трибун, что секса и моды в СССР не было. И я, как историк, не устаю повторять: существовали и существуют две реальности. Реальность официальной жизни страны, предначертанная властью и реальность повседневной жизни людей, размывающая все указы, постановления, каноны. В этой повседневной реальности советского быта – жили шляпы из обезьяны, митенки, связанные в технике «шотландская бумага», кружевные панталоны, сатиновые бюстгальтеры, грубые чулки и пояса, чудесные пуговки и изысканные украшения из стекляшек или драгоценных камней. Выщипывались брови, взлетали облака душистой пудры, всегда было, откуда выковырять помаду и найти любовь, которая и есть секс.

В моём альбоме по истории моды 20-х годов, купленном в Париже, такие же платья-рубашки с заниженной талией, такие же стрижки и такие же боты, как и у жительниц провинциального советского города, только что перешагнувшего в эту советскость и ещё не забывшего дореволюционные времена. Только во французском альбоме нет таких покосившихся заборов с упавшими набок воротами, как на фотографии 1925 года. Но ежедневно сталкиваясь в своей повседневной жизни 2014 года с кичливым пафосом и дурновкусием современных самарских буржуев разных мастей, покосившийся забор и горожане в сюртуках, бабочках и халатах из дореволюционной роскоши мне кажутся тем каноном, к которому нужно стремиться и из которого следует черпать вдохновение.