ПОРОДА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В частном подворье в Южном проезде несколько лет забивали собак на мясо и продавали в пирожках на Кировском рынке. Причём, по словам очевидцев, собак на убой за деньги привозила служба отлова, работающая по муниципальному контракту.

ДГ разбирался в подробностях этой жуткой истории, чтобы понять, как это всё могло произойти и насколько велика вероятность того, что все мы уже давно знаем, каковы на вкус братья наши меньшие.

Свободное владение Толика

Частный сектор в Южном проезде напоминает резервацию, отрезанную от остального города. Особенный колорит придаёт бесконечный глухой забор вдоль железной дороги с единственной прорехой, через которую можно перебраться до Заводского шоссе и сесть на маршрутку. В этой глуши, по словам местных жителей, уже много лет работает настоящая бойня, на которой выходцы из Вьетнама забивают коров, свиней, уток, кур и собак.

После того, как зоозащитники обратились к заместителю областного главка, 15 июня сюда нагрянула полиция, обнаружив клетку с ещё живыми собаками и помещение для забоя. Собак вывезли в приют для животных “Надежда”, а на застигнутых на месте вьетнамцев завели дело о жестоком обращении с животными. Одному из них даже выписали штраф за незаконное нахождение на территории РФ и пригрозили депортацией.

Однако 21 июня с территории злополучного подворья уже раздавалось куриное кудахтанье, кто-то громыхал железками. Мы толкались у забора, когда подъехала “Нива”. За рулём оказался вьетнамец Толик, который гостеприимно впустил нас на территорию и даже провёл своеобразную экскурсию.

Мы зашли через гараж, находящийся внутри дома. Бетонный пол, кирпичные стены, местами покрытые штукатуркой, повсюду какие-то ржавые запчасти, разбитые стиральные машины — всё покрыто слоем липкой жирной грязи. Вонь стоит нестерпимая — сильный трупный запах смешивается с запахом помёта и навоза. Зато сами помещения организованы толково — тут опустевшие загоны для скота, по которым бродят облезлые куры, здесь комната забоя. Большой стол, на стене точильный камень, какой-то странный резак, похожий на пропеллер, и чаны на газовых плитках, подключенные к баллону, который стоит тут же.

Кажется, визит полиции не слишком сказался на работе Толика — в чанах что-то булькает, добавляя к трупному запаху вонь кипящего жира. Позади дома на участке разместились теплицы, в которых Толик выращивает зелень и кукурузу, традиционные для вьетнамской кухни. На некоем подобии русского Толик поясняет, что в его национальной кухне принято использовать только свежие продукты. На вопрос, как может человек есть собак, отвечает: «Оцень холосо!» После чего даже читает небольшую лекцию о пользе собачатины, которая помогает при болезнях лёгких.

Спрашиваем, как часто ему привозили собак, и Толик отвечает, что “оцень редко, раз в месяц, полгода”. Вопрос о санитарных и ветеринарных требованиях оказывается сложным для понимания, а вот этическая сторона вопроса убийства собак объясняется просто — вьетнамцы едят собак.

О поставщиках, разумеется, Толик тоже имеет самое общее представление. Однажды к нему на улице подошли и спросили, едят ли вьетнамцы собак. Он ответил, что едят. Тогда ему предложили привозить животных — Толик согласился.

Но если для вьетнамца подобное положение вещей считается нормой, то для жильцов близлежащих домов такое соседство — кромешный ад. Надежда Николаевна практически всю жизнь живет на Южном проезде. По её словам, бойня действует уже несколько лет. На вопрос, почему она не жаловалась на происходящее, отвечает: «А кому жаловаться? Они же все сюда подъезжают, общаются с этим вьетнамцем. Они все повязаны».

Участок накрывает очередное облако смрада, но она даже не морщится. Да, так жить невозможно. А куда деваться? По её словам, белая “Газель” приезжала практически каждый день, и каждый день к вьетнамцам затаскивали животных.

 — Возили животных сюда каждый день уже года три, — рассказывает она. — Это бойня. Сюда привозили уток, гусей, свиней, коров — всё это закапывалось в землю. Собак забивали лопатами — визг стоял на всю округу. Он (хозяин подворья — прим. авт.) фиктивно женился на русской, получил гражданство и скупил соседние участки. У него много земли и здесь, и в пригороде. Говорят, он возит продукцию и в Татарию и в Башкирию, и даже в Москву.

Кроме того, Надежда Николаевна пожаловалась, что у вьетнамца уже приватизирован участок и присвоен номер дому. Она же до сих пор не может добиться оформления земли.

Ловцы псов

Неизвестно, сколько времени процветал бы «собачий бизнес», если бы среди жителей Южного проезда не нашлась одна девушка, решившая изменить ситуацию.

Несколько месяцев назад на глазах у Марины неподалёку от ее дома двое мужчин ловили собак. Один из них стрелял из пистолета по животным. Когда раненых животных затаскивали в машину, Марина закричала, но её предупредили, что если она не прекратит, то стрелять будут в неё. Записав номер, девушка проследила за машиной, предположив, что собак могут отвезти к вьетнамцам.

Так и произошло. Позднее выяснилось, что машина с собаками приезжает практически по графику: понедельник — среда — пятница, одного из водителей зовут Борис, а машина, судя по информации зоозащитников, принадлежит службе отлова. То есть вместо стерилизации за счёт городского бюджета пойманных собак сдают на мясо предположительно по 300 рублей за животное.

После того, как собачий визг затихал, с подворья Толика выезжал белый микроавтобус или “Нива”, мясо отвозили в “красный” магазин и отель “Сандра”, расположенный тут же. Кости, головы и шкуры выбрасывали прямо в контейнеры напротив «фермы».

Оба заведения, по заверению местных жителей, принадлежат вьетнамцам. Оттуда уже везут готовую продукцию — разделанное мясо, пирожки, шаурму и беляши на птичий и Кировский рынок.
Марина с друзьями проследила за машинами и подсмотрела, куда относят пакеты с готовой едой. В глубине птичьего рынка есть палатка, там и реализуют “пирожки с ливером”. Однако при попытке сделать “контрольную закупку” продавец-азиат покачал головой, сказал, что всё старое, жёсткое и “ты есть это не будешь”.

Заявление у Марины участковый так и не принял. Говорит, сказал, мол, это всё бессмысленно, а собачатина помогает от туберкулёза. Тогда Марина обратилась за помощью к зоозащитникам, которые и дошли до ОНФ и областного УВД.

Остаться в живых

Уцелевшие собаки в приюте «Надежда» жмутся друг к дружке, скулят и прячутся в темноте будки. И лишь немногие храбрецы выходят из будки в вольер, недоверчиво разглядывая посетителей.

Администратор приюта Анастасия рассказывает, что на некоторых собаках остались веревки, есть парочка в ошейниках. То есть собаки вовсе не бездомные, а были украдены у хозяев. Пока нашелся только хозяин Красавчика. Сын хозяев пса Юрий рассказал, что Красавчик пропал дня за три до того, как в СМИ рассказали обо всей этой истории. Накануне перенес операцию и после осложнения ослеп. Он выходил с участка на улице Уральской, но все соседи его хорошо знали, и на бродячего он никак не был похож. Когда по телевизору показали сюжет о спасённых собаках, Юрий узнал друга и сразу приехал за ним.

Остальные собаки пока будут жить в приюте. Если через месяц не найдутся прежние хозяева, их стерилизуют и будут подыскивать новых владельцев.

Национальная кухня

Как рассказали ДГ зоозащитники задержанных 15 июня вьетнамцев отпустили уже через час. Подворье Толика — это экологическая катастрофа посреди города. Забой скота даже в частных подворьях на территории России разрешён только за пределами населенных пунктов. По идее, перед забоем на скотобойне каждое животное должно проходить ветеринарный контроль и содержаться в специальных условиях, не говоря уже о том, что нет никаких норм, позволяющих выбрасывать собачьи головы и шкуры на ближайшую помойку.

Удивительно, но в системе ценностей вьетнамца Толика произошедшее действительно не могло считаться чем-то недопустимым. Поедание собак — национальная особенность вьетнамцев, и даже условия, в которых происходил забой, тоже не слишком выбиваются из их системы ценностей. Что касается самой собачатины, то в России нет как такового запрета на неё, как, например, запрета на говядину в Индии или свинину в мусульманских странах.

По словам ветеринаров, самое безобидное, что можно подцепить, употребляя мясо бродячих собак, это глисты, коих видов превеликое множество. В остальном никто не знает, чем питалась бродячая собака — в мясе животного могут оказаться опасные вещества. К счастью, миф о том, что, съев собаку, можно подцепить бешенство, опровергает Всемирная организация здравоохранения.

Сокращение поголовья

В 2015 году на территории нескольких районов города, в том числе и Советском, где расположена ферма Толика, был объявлен карантин по бешенству. Городская администрация отчиталась, что благодаря усиленному отлову бездомных животных в этих районах численность бродячих собак в Самаре резко сократилась. На сегодняшний день собак стало меньше на 40%, специалисты оценивают оставшееся поголовье в 5 тысяч собак.

Вместе с тем официальные данные по области становятся всё хуже — в 2015 году количество пострадавших от укусов и других повреждений, полученных от животных, в регионе выросло на 30,2%. При этом количество случаев бешенства среди животных в 2015 году в регионе увеличилось в 3,3 раза по сравнению с 2014 годом.

По информации Территориального отдела Управления Роспотребнадзора по Самарской области, в 2016 году бродячими собаками было укушено уже 135 человек.

Как не съесть собаку

Ферма вьетнамца Толика — наглядный пример того, что в Самаре нельзя на 100% быть уверенным в том, что ты ешь. На официальных рынках вроде Губернского действуют свои ветеринарные службы, которые принимают каждую партию мяса. Но на каждую тушу должно быть выдано заключение от ветеринара на скотобойне. Что же касается точек, где торгуют шаурмой, пирожками и прочим привычным для нас фастфудом, то тут всё на совести продавцов. Как признаются те, кто ел собачье мясо, его очень сложно отличить от любого другого, оно даже чем-то напоминает баранину.

По словам работников птичьего рынка, вьетнамцы не продают собачатину первому встречному, предпочитая в качестве клиентов соотечественников, но кто знает, куда ещё развозят «национальное блюдо» работники вьетнамца Толика.

По просьбе свидетелей, их имена изменены в целях безопасности. В компании «Бис Самара», которая по контракту с городской администрацией занимается отловом бродячих животных, от комментариев отказались.

В пресс-службе МВД по Самарской области ДГ не смогли предоставить информацию о том, были ли обращения в полицию по поводу деятельности вьетнамской бойни в Южном проезде до 15 июня.